Геннадий Федорович Ефимочкин

Геннадий Федорович родился 29 августа 1932 г в Москве. Народный художник РФ. Окончил с отличием живописное отделение Московского художественно-промышленного училища им. М.И. Калинина (1954); с отличием Московский государственный художественный институт им. В.И. Сурикова (1960), мастерскую станковой графики под руководством Е.А. Кибрика. Член Союза художников СССР (1969). В 1969-1972 гг. работал в графической мастерской Академии художеств СССР. С 1958 года постоянный участник художественных выставок в нашей стране и за рубежом. В 1995 г. серия акварелей «Города России» получила золотую медаль Российской Академии художеств, в 1999 году его творческая деятельность была отмечена дипломом и золотой медалью Американского Биографического института «Человек 1999 года».

Кок-Кая

Весна

Дорога с Южного перевала

Луна над Сфинксом

Лягушачья бухта

Прибой

Пустынные бухты Карадага

У скал Карадага

"Коктебель — одно из красивейших мест, какие мне при­ходилось видеть за многие годы путешествий. Он находится на стыке горного и степного Крыма. Некоторые части его ландшафта напоминают Италию, Испанию, Курилы, Коман­дорские острова, пустынные предгорья Казахстана. Все это расположилось на небольшом пространстве рядом с теп­лым морем. В течение одного дня можно совершить уди­вительнейшее путешествие.

Коктебель, на мой взгляд, — уникальный памятник при­роды, и не случайно он привлекал к себе многих людей ис­кусства и литературы. Его изображали И. К. Айвазовский, К. Ф. Богаевский, М. А. Волошин, А. П. Остроумова-Лебедева, И. Я. Билибин, Н. И. Пискарев, В. Б. Лойко и другие художники. Многие современные художники работают здесь. Известные писатели и поэты оставили восторженные свидетельства о Коктебеле — М. А. Волошин, М. И. Цветае­ва, А. С. Грин, В. В. Вересаев, В. Я. Брюсов, А. Н. Толстой, А. М. Горький, К. Г. Паустовский, Назым Хикмет — все они вдохновлялись Коктебелем.

Коктебель — это не только поселок Планерское и пус­тынная восточная сторона, которую особенно любил Воло­шин, но и горный массив Карадаг, с 1979 года объявлен­ный заповедником. Мое знакомство с Коктебелем произо­шло в 1952 году. После поездок на Север, в Сибирь, на Даль­ний Восток я неизменно возвращался в Коктебель отдох­нуть, то есть походить по окрестностям и пописать пейза­жи («Облака над Коктебельским заливом»).

С возникновением пейзажной живописи художники-пей­зажисты всех народов поклонялись красоте видимого ми­ра, создавали свои гимны, посвященные природе. Худож­ники всегда пытаются приобщить своих зрителей к красо­те мира, стремятся внушить им любовь, которую испытыва­ли они сами, создавая картины.

Многие люди инстинктивно тянутся к природе и черпа­ют силы в соприкосновении с ней. К таким людям я отношу и себя. В Коктебеле я работал в разное время года, но охот­нее всего бывал осенью, когда там не так много народа и не так жарко. Поздней осенью бывают сильные ветры, ча­ще случаются штормы. Карадаг становится мрачным, ка­жется неприступным и начинает оправдывать свое назва­ние «Черная Гора» («У скал Карадага»). Когда пишешь штормовое море, пытаешься уловить общие закономерно­сти, то, что повторяется. Вот это и дает возможность изо­бразить подвижную воду — волны, узоры пены. Ведь на­блюдаешь и пишешь несколько часов. Это не мгновенная фотография («Шторм», «Прибой»),

В октябре иногда случаются мягкие теплые дни. Листва деревьев становится желтой, оранжевой, кусты ярко-крас­ными, небо сине-зеленым, тоже насыщенным цветом («Ок­тябрьское солнце»). Солнце благодатно пригревает, и при­ходит умиротворение:

Розовым ангелом облако в небе парит.

Яркое Черное море до горизонта блестит.

Синие скалы из моря растут к небесам.

Светом, покоем и солнцем пронизан я сам.

Состояние в природе часто бывает переменчивым. На­бежало облачко — гора покрылась тенью и стала сирене­вой. Осветило ее солнце, и она окрасилась светло-оранже­вым цветом. Из-за этой переменчивости один из мысов, выступающий в море, называют Хамелеоном («Облака над Коктебельским заливом», «Солнце над Карадагом»). Ска­лы, камни, торчащие из воды, их причудливые формы я ча­ще всего воспринимаю как некую огромную скульптуру. Иногда эта «скульптура» напоминает голову человека или животного («Тупой мыс»). В листе «Крымская осень» ска­ла, выступающая сверху, кажется мне похожей на огромное крылатое существо, от которого остались часть крыльев и запрокинутая голова. Гору эту я называю для себя Икаром. Волошин в силуэте скалы Карадага, видимой от его дома, об­наружил сходство с профилем собственной персоны. Об этом он написал стихотворение. Когда я подхожу ближе к скале, она мне кажется похожей на фигуру владыки, сидя­щего на троне. Каждому зрителю может померещиться свое. Я часто писал и рисовал на Карадаге. Несколько раз оста­вался в горах на ночь, чтобы увидеть восход солнца над даль­ним морем. Однажды изобразил луну над морем. Работал вслепую, но что-то получилось («Луна над Сфинксом»), Воз­вращаясь от Сфинкса в Коктебель, слева видишь часть Святой горы, а за ней силуэт Сюрю-Кая. Дорога стремитель­ной петлей уходит вниз («Дорога с Южного перевала»). Хоть за день устал, но под гору идти все же легче. Минуя с правой стороны Кок-Кая, дорога приводит в поселок на улицу Победы, где мы всегда жили в доме Булыгиных. Обры­вается эта улица над морем. Отсюда видны часть Карадага и залив. В листе «Кок-Кая» изображена масса подроб­ностей — домики, складки гор, дорога, тропинки, по кото­рым можно как бы погулять. Поверхность вся «ощупана» глазами, потому что все видимое глазу я исходил, ощутил физически. Спускаясь по этой дороге вниз, можно пройти в бухты Карадага.

Еще одной привлекательной чертой Коктебеля были его берега и пляжи с красивой окатанной галькой. Иногда попадался симпатичный камешек кальцита или окамене­лость. «В поисках сердоликов» — так называется акварель. Довольно типичный мотив с медленно идущей фигурой. «Каменная болезнь» сейчас поубавилась. Закрыты бухты Карадага, а пляжи изуродованы строителями, сначала чер­павшими с них цветную гальку, а потом привозившими на ее место щебенку. Люди не хотят понять, что красота при­роды сама по себе величайшая ценность, что, методично застраивая побережье, они уничтожают эту самую красоту, не оставляя естественного берега.

Для меня Коктебель — торжественный и величествен­ный гимн созидательной силе земли, солнца, тому, что рань­ше называли божественной природой.

Мои картинки — как бы зафиксированные театраль­ные представления, которые на моих глазах разыгрывали небо, море, солнце, где героями являются деревья, травы, камни, скалы, облака, движение воды, ветра и моя собствен­ная радость от всего этого увиденного и пережитого пре­красного зрелища".

Г. Ф. Ефимочкин